Большое интервью Константина Кучаева сайту Sport24
Интервью человека, который забивает за ЦСКА.
Константин Кучаев несколько раз порывался уйти из ЦСКА: в родном клубе у него не ладится то из-за травм, то из-за неудобных позиций, то из-за недоверия тренера (как было с Алексеем Березуцким). Зимой его наконец выманил в аренду в «Рубин» Леонид Слуцкий — чтобы вместе вылететь.
Вернувшись в ЦСКА, Кучаев ударно начал сезон: четыре выхода в старте, два гола, а с «Факелом» на прошлых выходных запустил камбэк. Перед этой игрой с Константином встретился Александр Муйжнек.
— Ты говорил о конкуренции с «Зенитом» как о реальной. Почему так думаешь?
— Не думать так — вообще не уважать ни себя, ни команду, ни тренерский штаб. Каждая команда должна считать себя конкурентоспособной. Получится, не получится — другой вопрос.
— Тебя не пугают успехи «Зенита»? Были «Химки», но между ними — разгромы «Спартака» и «Локомотива».
— Главная ошибка — как раз бояться «Зенита». В этом случае точно ничего не выйдет.
— Есть чувство, что против «Зенита» победить шанс один — закрыться в штрафной наглухо и убегать в контратаки?
— Да нет такого. Понятно, надо будет сыграть максимально дисциплинированно, бегать, бороться, забить все свои моменты, которых у нас будет явно немного — не столько, сколько во всех турах до этого. Но нужно прежде всего играть в футбол.
— Впереди «Зенит», а как начало сезона оценишь (интервью состоялось до победы над «Факелом». — Sport24)?
— Недоволен тем, что не набрали сто процентов очков. Зато первые два матча выиграли и, что главное, провели на ноль — это придает уверенности в обороне и всей команде. Как и то, что у нас много моментов в каждой игре и что можем их реализовывать.
— Что помешало в Нижнем?
— Потеряли концентрацию. Может, половиной мозга думали, что уже выиграли. Плюс лично у меня усталость появилась. В первом тайме было супертяжело — тяжелее, чем с «Уралом» и «Сочи». Задышал очень сильно, и голова болела — просто раскалывалась в перерыве, встать не мог. Хорошо, что, когда играешь, все на второй план уходит.
— «Урал» с весны играет открыто, «Сочи» при Гаранине даже слишком открыто. А с низким блоком еще при Березуцком у ЦСКА были проблемы.
— Против низкого блока они есть у любой команды. При этом у нас в Нижнем в первом тайме было очень много моментов. Реализуй их — можно было закончить игру.
— Ну или реализуй Заболотный свой в конце.
— Да, но, опять же: когда у тебя пять моментов и ты их не забиваешь, все вешать на Забу неправильно. Просто этот момент самый запоминающийся. А по факту у нас и до этого было много шансов. Могли не доводить до того, что надо забивать на 90-й минуте в нервной игре. Когда и счет 2:2, и ты уже нервничаешь, что упускаешь победу.
— При этом именно в решающий момент, наверное, топ-нападающий должен выходить и делать свое дело?
— И у топ-нападающих бывают промахи. Могло просто не повезти.
— Вы с Заболотным сидите рядом в столовой. Он нормально переносит критику, неудачные волны, роль резервиста?
— На самом деле он много работает над собой. Постоянно вижу Антона в зале. Нормальная, здравая оценка: не попадаешь в состав — надо тренироваться больше и набирать форму.
— Нобелю ты говорил про свинцовые нагрузки на сборах — например, о тяжелой тренировке прямо перед матчем. Что поменялось со стартом сезона?
— Сейчас нагрузка намного меньше. При этом все равно бывает, что тяжело тренироваться. Тогда таким был каждый день, сейчас штаб выбирает один в недельном цикле. И у Гончаренко случалось подобное, но план тренировок, упражнения другие, видение отличается. Думаю, нравится всем.
Прям глобальной разницы с Гончаренко нет. Но у Федотова немалый акцент на дисциплину, на то, что всегда надо выкладываться на полную.
— Почему у тебя вообще не срослось с Алексеем Березуцким?
— Наверное, я ему просто не подходил.
— Чем? Получал от него обратную связь, в чем именно ты сбавил?
— Как-то и не знаю причин. Не нравился ему как игрок, и все.
— Тебе предъявляют за физподготовку: визуально словно выдыхаешься к 60-70-й минуте.
— Это не проблема, а просто опыт накапливается — когда должен бежать, а когда остановиться и оставить силы под конец игры. Если их нет, ты не можешь ни здраво мыслить, ни работать с мячом — ничего. Чувствую, что этот опыт приходит.
— Твое идеальное место? Десятка?
— Где-то в центре полузащиты — десятка, восьмерка, шестерка. Шестерка менее удобна — там нужен человек, который хорошо и мяч отберет, и подстрахует. Три матча я провел восьмеркой — вполне нормально.
— Шестой номер у Федотова Мухин. У него получается в ЦСКА? Тебе нравится с ним сотрудничать?
— Муха только сейчас раскрывается как человек. До этого в основном молчал. Общался с молодыми парнями, с нами — особо нет. Поэтому я даже не знал, что Муха в составе, ха-ха. Сейчас вот прям раскрепостился более-менее, активно с нами разговаривает.
— И про десятого номера. Обляков — преемник Дзагоева, получается?
— Ну да.
— Иван недооценен?
— Он всегда хорошо смотрелся. Не знаю, почему его недолюбливают — не было времени, чтобы Ваня мне не нравился.
— Я удивлен, как Обляков раскрылся на фланге.
— Я тоже. Он играл всегда в атаке. В принципе, пятый игрок [в полузащите] сейчас у нас — атакующий, не оборонительный. Поэтому Ване там достаточно удобно с его техникой, четкостью действий. Не закрывается от мяча, у меня всегда есть адрес в лице Вани — он откроется, добежит, если надо.
— В центре теперь и Мендес. Есть ощущение, что придут новички — и ты сядешь?
— Если игрок будет сильнее меня, понятное дело — будет выходить он. Хорошо, что появляется конкуренция: все будут работать на максимум, в этом ничего плохого не вижу.
— У тебя был вариант c «Ростовом» летом?
— У меня вообще не было никаких предложений. Пока я играю и не думаю о возможной роли запасного. Так что даже не переживаю.
— В Нижнем тебя менял Зделар. Как он тебе?
— Хороший полузащитник с пасом, агрессивно играет.
— А про Гайича что скажешь?
— Ахах, про какого?
— Да про второго все понятно, в общем.
— Милану тоже непросто. Еще с одним сербом должно быть полегче. Постарались принять Гайича как можно теплее, чтобы не чувствовал языкового порога. К нам Милан уже привык, но пока не к требованиям новой команды. Должен пройти отрезок, чтобы некоторые вещи получались на автомате.
— Твои эмоции от отъезда Марио?
— Еще когда я ушел в аренду, было видно: ему тяжеловато давать такой же объем работы как в то время, когда он был моложе.
— Ты о прошлом сезоне?
— Наверное, двух. При том, что уровень у Марио оставался, мог на нем еще играть. Но, наверное, уже сам уставал намного больше, чем до того. На нем в ЦСКА было очень много заложено. Жалко, конечно, что Марио уехал, но в то же время понимаешь, сколько он отдал клубу и сборной.
— Для тебя предательство то, как уехал Эджуке?
— Конечно, это неприятно для команды. Особенно если тебя тренер видит в составе, делает на тебе акцент, отказываясь в теории от других игроков. А потом ты вот так уходишь. Наверное, да, можно было хотя бы по-человечески сделать.
— Карраскаль — лидер ЦСКА? Если мы про полевых.
— Ну да, достаточно хороший игрок с сильными данными. А я надеюсь, что у нас вся команда будет как один лидер. Не чтобы все строилось на одном игроке. Чтобы, если он уйдет, ЦСКА не развалился.
— По сути, так было при Влашиче?
— Отчасти да, хотя без него мы не развалились.
— Кучаловы вернулись?
— Ну, пока трансферное окно не закрылось, так что кто знает! Если серьезно, хотелось бы, чтобы мы все здесь играли.
— В чем для тебя кайф играть с Чаловым?
— В подыгрыше с ним удобно за счет техники. Может объем дать, опуститься, помочь в обороне, не на одной атаке зациклен. Неэгоистичный: будем убегать 2 в 1 — всегда отдаст пас, не будет тянуть на себя одеяло.
— Как проводите время вместе?
— Сейчас реже, потому что живем далеко друг от друга. Да и стали профессиональнее относиться к восстановлению — много времени проводим дома. А когда были молодые — вообще каждый день тусили.
— Как? Я уже всех достал вопросами про «Макдональдс», просто больше ни о чем особо не слышал.
— В молодежке ЦСКА могли за день до игры пойти в «Макдональдс». Набирали все, что видели. Федя был такой плотный с детства, мы над ним прикалывались. Никто вообще не парился насчет спортивного питания. Это сейчас уже узнаешь про диету, сон. А раньше думал: поиграл — а дальше делай, что хочешь.
— Федор выиграет спор у Генича? Нужно 13 очков по «гол плюс пас».
— Вполне. Раньше ведь перебивал эту планку.
— Почему с тех пор ни разу не получилось?
— Спокойно идет дальше, не вспоминает об этом. Может, так получилось: задрал супервысокую планку, ее тяжело держать. Иначе бы вообще в «Барселоне» или «Реале» играл. Год за годом набирается опыта, по-игровому меняется и, в принципе, может превзойти тот свой результат [15 голов за сезон].
— Тебя его отъезд за границу смотивировал? «Федя поехал и при других обстоятельствах остался бы — вот бы и мне».
— Я так не зацикливаюсь, у меня шаг за шагом. Главное — играть. Получится хорошо, будут какие-то предложения — тогда стану думать. Поговорим с клубом, как они видят ситуацию, что они хотят, что я. Но сейчас даже задумываться — неправильно, неуважение. Ты играешь в команде, она тебе дает игровое время, опыт, а ты размышляешь, как бы куда-то перейти.
— В прошлом интервью мы с тобой говорили о разных ментальных проблемах, особенно на фоне травм. В комментах тебе предлагали обратиться к психологу. Не думал об этом?
— Хм, да нет. С другой стороны, во многих командах есть психологи, и игроки с ними общаются. Не решают какие-то проблемы, а просто проводится работа с игроками. Вот попробовать, узнать, что это такое — да, интересно. Пока до этого не дошел.
— Ты мне говорил в 2020-м, как у тебя устроены мысли: «Вот завтра хочется оттренироваться хорошо и с хорошими мыслями уехать с базы. Хотя бы чтобы стресса потом не было». Хотя бы это получается?
— Да. В принципе, видение жизни не поменялось, но научился не зацикливаться. Допустим, если получилось плохо потренироваться, главное — спокойно жить дальше. Раньше мог целый день думать: как бы надо было, что я не так сделал.
— В чем ты таком важном косячил, чтобы потом это день занимало голову?
— Может, это было связано с ветеранами, которые на тебя орали. И этот ор у тебя в ушах потом полдня. Сейчас тренировки проходят в более спокойном режиме.
— Из ветеранов остался один Акинфеев. Он тоже стал тише?
— Ну да. Но он был спокойный и тогда. Главный по крику для каждого свой — для меня, наверное, Вася [Березуцкий].
— «Рубин»: что тебе понравилось там кроме самого факта практики?
— Супербольшой опыт с суперклассным тренером. Слуцкий как будто второй психолог по образованию. Очень ощутил его влияние в этом плане. Он много со мной разговаривал, и многое я для себя поменял в жизни.
— Например?
— Мы только что обсуждали отношение к тренировкам. Ну, это мне еще Березуцкие говорили — они, видимо, одного взгляда с Леонидом Викторовичем. И игровые моменты разные — то, что надо себя любить и оценивать здраво. И по жизненным всяким вопросам… Много что Слуцкий мне дал.
— А как именно дал? Начал проводить личные беседы о том, что с тобой не так и как это исправить?
— После какой-то игры, например, брал момент и говорил, как надо. «Будь уверенней, будь еще смелее». Помогла и очень классная команда, классный персонал, классная база. В Казани все классно.
— Почему же при такой классной атмосфере — вылет?
— Очевидный ответ: ушли иностранцы, очень много. Взяли молодых игроков, которые немного сыроваты. Даже не немного.
— Из «Ростова» с «Краснодаром» тоже уезжали легионеры.
— У «Краснодара» был запас очков, они чувствовали себя намного спокойнее, чем мы. И во многом они очень сильны, это объективно. И, наверное, школа «Краснодара» все-таки — если мы говорим о молодежке — лучше, чем у «Рубина».
— Ты описал Слуцкого-психолога. Но ощущение, что он как раз и отпустил команду, не завел. Она будто не билась, заканчивала без огня в глазах. Я неправ?
— Думаю, был и такой момент. Хотя, может, не то что огонь — проигрываешь раз, два (даже если играешь хорошо, имеешь много моментов, но тебе забивают один), и потом уже начинаешь как будто не верить в свои силы. В то, что вообще можешь выиграть. У тебя появляется какое-то бессилие внутреннее. «Всем без разницы было, никто даже не старался ничего сделать», — такого сказать не могу.
Лично мне было сложно морально. Даже несмотря на то, что я находился только в аренде, а в ФНЛ бы не остался. Возможно, кто-то думал, что я не переживал — нет, переживал сильно. Тем более при том, как сильно мне все понравилось в команде. И из-за этого я особенно не хотел, чтобы она вылетала.
— «Рубин» хотел тебя брать раньше 2022-го. Ты был готов?
— Да. Когда-то раньше (полтора-два года назад) они хотели выкупить меня из ЦСКА. Сейчас такого предложения не было.
— В Москве ты забил ЦСКА, но не праздновал. Как это отрецензировали Акинфеев и другие знакомые?
— Подтравливали. Испортил сухую игру. Игорь позже за это подкалывал. Допустим, не забиваю в каком-то моменте, и Акинфеев мне: «Мне ты попал в ближний в такой же ситуации — поле промерзшее, не достать было. А тут забить не можешь!»
— А после матчей такое было: ЦСКА крупно выигрывает, а Игорь пропускает и все равно расстраивается?
— Он больше расстроен из-за того, что теряем концентрацию и позволяем сопернику какие-то вещи, которые хорошая команда не позволяет, даже ведя крупно. Начинается расхлябанность, а нужно все 90 минут быть сконцентрированными. Вот он и переживает.
— Игорь — лучший вратарь России?
— Да.
— Сафонов — следующий номер один в стране?
— Самый перспективный — да. Сколько Игорь поиграл в Лиге чемпионов, в сборной… Мотя очень молодой, у него вратарская жизнь только начинается.
— Смотришь фигурное катание?
— Когда Лена включает (девушка Константина — Елена Радионова — известная фигуристка, бронзовый призер чемпионата мира. — Sport24). Иногда сам, а потом с ней обсуждал. Больше всего слежу за Трусовой, потому что она из Рязани. И то, как слежу? Спрашиваю у Лены: «Как там рязанская?» И все.
— Ты бы хотел, чтобы твоя дочка пошла в фигурку? Это жестокий, токсичный вид спорта.
— Я бы хотел, чтобы она сама выбирала. Просто посмотреть, как она будет относиться к спорту. Как меня отвели: заниматься стал со второго класса, до этого вообще никуда не тянуло. Хотя и на коньках катался, и плавал, и что только ни делал.
— Ты бы пошел в фигурное катание?
— Если бы любил больше всего — вообще без проблем.
— Гайич сказал, что почувствовал себя старым на вашем с Обляковым фоне: «Думал, что они гораздо старше, что им лет 29-30». На какой возраст ощущаешь себя?
— Наверное, я тогда не побрился, поэтому Милану так показалось. Но я себя даже на 20 лет не чувствую. Где-то 18-19.
— Тем, как на сегодня складывается ваша с Чаловым карьера, болельщики скорее разочарованы. У тебя другая оценка? Ты мог задрать планку выше?
— Не поздно перейти на планку выше. Для меня всегда пример — Варди, который заиграл в 29 лет. Понятно, таких не много. Просто нельзя никогда опускать руки. Что бы у тебя ни происходило, как бы плохо ни складывалось — не бросай, занимайся, работай, и все будет нормально.
| Источник: |
