Иван Обляков: Федотов - справедливый мужик, говорит все в лицо
К 24 годам у Облякова набралось больше 150 матчей за ЦСКА, в последних трех сезонах он не выпадал из топ-5 по игровым минутам в РПЛ. Казалось, в этом сезоне все изменилось, но после сложных сентября-октября полузащитник вернулся в стартовый состав и выглядел мощно.
Несмотря на статус одного из лидеров топ-клуба, Обляков – приземленный парень. Например, часто ездит к родителям в родную деревню Вындин Остров (150 километров от Петербурга): встречает там Новый год, работает на огороде и даже играет за местную команду.
Летом 2022-го на Sports.ru вышел пост про игру Облякова в чемпионате Волховского района. Иван сыграл в шестом дивизионе на стадионе среди сосен и оформил 1+2.
С этого мы начали интервью.
– За любителей я играю каждый год. Обычно за команду, которую создал отец, но в этом году она не заявилась в чемпионат. Друзья из деревни перешли в команду «Ладога». Как-то мы с ними переписывались, я сказал: «Буду готовиться к сезону в ЦСКА – сыграю за вас». Так и получилось – провел одну игру летом.
Деревенский футбол – прикольный. С каждым годом уровень растет. За некоторые команды Волховского района играют люди из Питера.
– Какие впечатления от стадиона в лесу?
– Спокойные, это все-таки выездной матч в лесу. Больше ностальгии, когда приезжаю домой и вижу из окна стадион, на котором начинал играть в футбол. Он находится буквально в 15 метрах от дома. Само поле – в углублении, над ним на высоте в полтора метра проходит дорога. Обычно люди стоят около нее и смотрят оттуда футбол. Еще по деревне идут трубы с горячей водой, кто-то на них сидит и смотрит. Такие моменты вызывают эмоции.
– Ты гоняешь в деревню каждый год?
– Конечно. Там живут родители и друзья. Но это не совсем деревня. По названию – да, но не прямо глушь, где только деревянные дома и нет магазина. Все не так. Например, родители живут в квартире в трехэтажном доме. Есть и пятиэтажки.
Отдельный участок у нас тоже есть, на нем находится баня. Очень люблю это место – с него открывается красивый вид на реку. И саму баню очень люблю. Это лучшее, что есть.
– Заметил это по твоим интервью. А можешь объяснить, в чем ее кайф?
– В ней ты максимально расслабляешься. Тебя бьют веничком, делают массаж, потом прыгаешь в холодную воду. Как будто заново рождаешься.
У нас в семье все любят баню. Как кто-то рождается у родственников, через три месяца ребенка ведут в баню. Получается любовь с детства. В Москве она не ослабела. Здесь я хожу в баню раз в две недели или даже чаще. На базе просто греюсь, а за основательной парилкой еду с друзьями в Вешки или в банную усадьбу на Войковской. Там хорошие банщики, мне нравится.
– В деревне ты не только паришься, но и работаешь на огороде. Или видео в инстаграме – постанова?
– Не постанова, все так. Знаешь, что самое ужасное? Полоть картошку. Хорошо, что больше не попадаю в этот период. А раньше всегда приезжал и думал: «Пожалуйста, хоть бы не это». Представь, борозда метров 70 – и ты нагнувшись всю траву и весь шлак выдергиваешь. Если случайно картошку зацепишь – все, родители пихают. Они следят: «Тут сорняк пропустил, тут».
Это нормально, почему бы не помочь? Родители уже немолодые, надо беречь здоровье. Я и так им говорю: «Сажайте поменьше, вам тяжело». Но сложно уговорить, каждое лето половину времени они проводят в огороде: помидоры, капуста, свекла, лук… Полный набор.
Когда еду из деревни в Москву, дают с собой банки с разными соленьями. Самое вкусное – как мама делает квашеную капусту. Особенно люблю с картошкой, ее родители тоже передают из деревни.
Пять лет назад в Уфе со мной жил папа. Сначала у нас дома была своя картошка, потом закончилась, и папа купил в магазине. Я поел ее и понял, что она совсем другая – один крахмал. Сразу заметил разницу: «Нет, это не наша!»
– Ох! Очень странно слышать такие рассказы от человека с зарплатой несколько миллионов рублей.
– А какая разница, какая у кого зарплата? Что, я не могу помочь? Или что, я должен лежать на лежаке, кайфовать и пить коктейль? Я тоже езжу на пляж, но потом приезжаю в деревню, помогаю родителям. Это несложно – уделить час-полтора. Спокойно к этому отношусь.
И ты говоришь про меня, а возьми Панарина. Он зарабатывает не несколько миллионов, а много, но тоже приезжает в деревню и не просто кайфует, а занимается чем-то таким же. Я давно хотел с ним познакомиться, но пока никак. В инстаграме не хочу навязываться, если только общие знакомые сведут.
– Панарин перевез дедушку и бабушку из деревни в Питер. Ты предлагал такое родителям?
– Не видим смысла им переезжать. В деревне живет много родных, вся жизнь там прошла, они почти на пенсии. Тем более могут приезжать ко мне в любое время, я тоже к ним приезжаю. А чего будут в Москве или Питере сидеть?
В деревне они постоянно при деле – огород, отец немного работает. Недалеко от дома построили спортивный комплекс, он проводит там тренировки по футболу.
– Кстати, про деревенский футбол. Когда ты вышел за местную команду, у нас в комментах писали, что это футбол здорового человека, а не медиафутбол. Ты следишь за медиафутболом?
– Немного, потому что хорошо общаюсь с Лешей Гасилиным. Когда встречаемся, он рассказывает про «Амкал», иногда смотрю обзоры матчей. Но полностью видел только игру «Амкал» – «2DROTS».
А почему это не футбол здорового человека?
– Людям нравится, что в условном чемпионате Волховского района играют парни из деревни, все по-доброму. Медиафутбол – это срачи и игроки низкого уровня, которых выкинули из профи.
– Ну да, из-за срачей их и смотрят. Когда они встречаются перед матчами командами и мочат друг друга, подогревая интерес. Но в деревне тоже бывают случаи, когда кто-то грубо сыграет, и футболисты начинают орать матом.
Мне самому не нравится, когда орут из-за фигни – фол, не фол. Но в целом медиафутбол – неплохо. Не сказать, что я фанат, но слежу, потому что там играют люди, с которыми общаюсь.
– После окончания карьеры ты смог бы жить в деревне?
– Раньше думал, что по-любому поеду жить туда, когда закончу. Сейчас уже меньше такого, но есть мысли, что можно поселиться рядом. В целом мне не особо нужен город, но понимаю, что в деревне бывает скучно.
– В позапрошлый Новый год ты сделал предложение девушке в деревне у елки. Почему там?
– Посчитал, что будет романтично и, главное, в кругу семьи. Но я никому не говорил об этом заранее. Наверное, все удивились.
– Вы познакомились в 10-м классе.
– Все так. Она перевелась из другой школы. Сначала просто хорошо общались, в конце 11 класса уже очень хорошо. И как-то в один момент влюбились. С того момента всегда вместе. По сути, мои первые отношения.
– Почему вам круто вместе?
– Мы как-то на одной волне. Нам всегда хорошо – в театре, в кино, дома отдыхать. В последнее время подсели на сериалы. Мне всегда нравились военные, а жене не особо. Но сейчас начали смотреть их вместе, и ей понравилось.
Сериалы в основном русские. Недавно смотрели «Баренцево море», а первый сезон назывался «Черное море». Сюжет о том, как военные раскрывают дела против немцев, совершают диверсии. Еще смотрели про снайперов, про летчиков.
Сериалы про войну – лучшее, что умеет российский кинематограф.
– Самый крутой русский сериал про войну?
– «Диверсант» – первая и вторая части. Дальше уже тяжелее. А первые – прямо топ, я смотрел их раз 10, наверное. Иногда просто сижу дома – и пересматриваю. Уже диалоги знаю, могу за актерами цитировать, но все равно смотрю.
– Почему смотришь про войну?
– С детства привлекала эта тема. Не как Юра Жирков увлекаюсь, ничего не коллекционирую. Но когда учился в школе, были интересны рассказы про Великую Отечественную, история. Сейчас смотрю про это кино.
– За реальной войной следишь?
– Как все – новости читаю. Тяжело об этом думать и говорить. Вообще не хочется, чтобы были войны.
– Почему они все-таки происходят?
– Не думаю, что этот вопрос ко мне.
– Возвращаясь к жене. Самое необычное ухаживание в твоей жизни?
– С этим тяжело, я вообще не романтик. Но когда жил в Уфе, и жена прилетала ко мне, я готовил. Мог сделать красивый ужин. Курочку запекал, варил макароны, нарезал салатик. Все четенько.
Чего-то тяжелого не умею, но простые вещи могу с детства. Сказалось, что часто оставался один. Когда переехали в Питер из деревни, родители на выходные возвращались домой, а я готовил обеды и ужины. Варил картошку, рис, курицу, пельмени. Пельмени у меня вообще отличные, лучше мамы могу их делать. Но не лепить – для этого фарш нужен, тесто. Тут уже нужен звонок маме. Как и с супом – делал его два раза в жизни, для меня это тяжелое.
– Кто готовит в семье сейчас?
– Жена. Меня не подпускает, говорит: «Еще кухню спалишь, ну тебя. Лучше сама сделаю».
– Снимаете квартиру?
– Нет, я купил рядом со стадионом на Ходынке. Небольшую, но вдвоем там нормально.
– Жена работает?
– Нет. Чтобы работать, ей надо в море уходить. Причем не на несколько дней, а бывает, что и на три месяца. Профессия связана с водой – она училась на гидрографа. Они занимаются измерениями определенных данных в морях и океанах и на основе этого составляют карты для безопасного судоходства.
В этой сфере учились ее дедушка и дядя, поэтому она тоже выбрала такую профессию.
– Летом ты продлил контракт с ЦСКА до 2027 года. Когда я вижу, что люди продлевают контракты сейчас, я их не понимаю. В чем мотивация оставаться в РПЛ, если нет еврокубков?
– А где мне играть? Мне нравится в ЦСКА, я люблю клуб. А из Европы предложений нет. Я же не говорю, что не хочу куда-то стремиться. И что делать – заканчивать с футболом? Нужно продолжать работать, как будто в России я все выиграл.
– Не всегда тебе должны предлагать. Часто агент ищет варианты вне России, предлагает тебя клубам – и кто-то соглашается.
– Ты правильно говоришь. Но ничего нет.
– Ты говорил агенту, что готов уехать?
– Да, разговаривали давно еще.
– И что он отвечает?
– Много чего, но конкретики нет.
– Куда ты готов поехать?
– В средний клуб хорошего чемпионата, который борется за попадание в еврокубки.
– В Турцию и Португалию готов?
– Если туда, то в большой клуб. Хотелось бы тот, который занимает первое-второе место.
– Как Оздоев и как Кудряшов не поехал бы?
– Наверное, нет. Но разговаривать можно много о чем, а надо, чтобы были предложения – тогда и обсуждать будем.
– Еще раз спрошу: а в чем мотивация играть в РПЛ? Сейчас даже нет разницы, какое место ты займешь.
– Понятно, что еврокубки – это престижно, но мне хочется выиграть чемпионат России, Кубок России. Из-за этого для меня глобально ничего не изменилось. По характеру я ненавижу проигрывать. Ты выходишь на поле, чтобы выиграть. Я не согласен, что без еврокубков чемпионат потерял смысл.
– Что не получилось у ЦСКА в конце осени?
– Мы работали как обычно, бились и боролись, но отстали на шесть очков даже от третьего места. Вначале выигрывали, играли здорово. На мой взгляд, и дальше хорошо играли, но уже упускали много очков. Так получилось. Мы тренируемся, делаем все то, что и раньше, но не выигрываем.
– При этом на поле вы стали смотреться хуже.
– Пара поражений – теряешь внутреннюю уверенность. И ничего тут не сделать. По себе знаю – уверенность очень важна.
В начале сезона у меня были игры, когда я чувствовал уверенность. Потом случилась травма, я меньше играл, уверенность пропала. К концу года постепенно пришла, на поле вроде многое получалось, но команда не выигрывала.
Может, каждый человек нормально себя чувствовал, но должна быть еще и общая уверенность. Когда ее нет, ты можешь много всего уметь и играть хорошо, но в важнейших деталях что-то не получается.
– Почему не получается – ноги не бегут?
– Просто принимаешь неправильные решения. Там нужно было отдать, там – придержать, там – пробить, а ты все сделал не так. В простой ситуации ошибся, отдал неточную передачу.
– То есть осенью у команды случилась общая потеря уверенности?
– Да. Плюс страдала реализация. Если не брать игру с Нижним, которая была беззубой, мы создавали много моментов, но не забивали.
– Когда ЦСКА начал проигрывать, на Федотова мощно накинулись. Особенно после истории с Абаскалем – начали называть быдланом.
– Это сказки. Все пытаются за счет него привлечь к себе внимание.
– Расскажи, какой он в жизни.
– Максимально справедливый. Если команда проигрывает, в перерыве скажет все в лицо: «Вы че вышли? Это несерьезно». Абсолютно спокойно разговаривает, шутит. Хороший, человечный мужик.
– Летом ты говорил, что его тренировки больше направлены на физику. Это по сравнению с Березуцким?
– Ну да, у Федотова больше бегали, больше на спринтах. Понятно, что тяжело сравнивать, задания у тренеров разные, но есть вещи, когда проделываешь одинаковую работу. У Федотова ее больше.
– Он как-то сказал, что твой универсализм бывает раз в жизни. Ты можешь выйти шестеркой, инсайдом, латералем. Самому где удобнее?
– Ближе к атаке. С детства я больше атакующий игрок, могу отдать острую передачу, нравится это. В нашей тактике моя любимая позиция – инсайд. Хотя центральный полузащитник – тоже мое.
– Кто лучший инсайд мира?
– Зависит от расстановки. Наверное, Неймар, Винисиус и Месси – за ними смотришь и думаешь: «Так же хочу».
– В прошлом году ты провел 29 матчей в основе. В этом – только 10 из 16. Ты – 11-й в команде по минутам. Что случилось?
– Сначала мешала травма. Когда полностью восстановился, подсознательно, видимо, думал, что надо играть аккуратнее. Из-за этого терялся на поле. Плюс пропал тонус – ушла уверенность. Чтобы ее вернуть, надо меньше об этом думать, настраиваться по-другому. А ко мне в голову лезли разные мысли, которые отвлекали. Сейчас я это понимаю.
– Осенью Карпин не позвал тебя в сборную. Когда спросили, почему, он ответил: «А мне теперь 80 человек вызывать?» Обидно такое слышать?
– Ну а мне что сделать? Я ведь не могу приехать и сказать: «А чего меня не вызвали?» Я играю, делаю все, что зависит от меня. Не вызывали – значит, надо еще больше работать. Обиды на Карпина нет – сказал, значит, так думает.
– Чего тебе не хватает, чтобы вызываться в сборную?
– Всего. Во всем нужно быть лучше. Например, не ошибаться в простых ситуациях.
Когда есть уверенность, ты себя лучше ощущаешь. Поэтому надо работать над психологией.
И еще – быть быстрее. Быстрее двигаться и мыслить. Это вообще самое главное.
| Источник: |
